Православный парижанин из Сарова

О почитании преподобного Серафима во Франции рассказал диакон Николай Никишин

Диакон Николай родом из Сарова. Так сложилось, что в 1977 году он женился на француженке и вот уже 20 лет живет в Париже. Служит в православной церкви Трех Святителей Московского Патриархата и преподает математику в Парижском университете. Последние два года отец Николай — частый гость в Сарове.

— Расскажите о почитании батюшки Серафима во Франции.

— Это стало для меня одним из откровений последних лет — когда в моей жизни вдруг появился преподобный Серафим в совершенно новом качестве, со стороны западных людей. Некоторые из них мне рассказали, что преподобный Серафим им являлся. Другие поведали, что стали его почитать, так как его жизнь, учение и чудеса непосредственно им помогли и даже заставили изменить свою жизнь. Тогда я заинтересовался, почему преподобный Серафим, никогда не говоривший на иностранных языках, сумел проникнуть в сердца этих людей. Почему я тут живу, и у меня мало друзей, а у батюшки Серафима, как оказалось, много друзей.

А потом я увидел материально воплощенные свидетельства такого почитания. Книги о Серафиме Саровском сейчас есть, наверное, на всех европейских языках. В музее “Саровская пустынь” уже имеются некоторые из них на английском, немецком и финском языках. Многие саровчане даже не догадываются, насколько известен и велик наш земляк. В Париже стоит храм Серафима Саровского, во всех без исключения эмигрантских церквах имеется икона преподобного. В Бургундии есть женский православный монастырь, в котором сестры — француженки и англичанки по происхождению — настолько почитают батюшку Серафима, что у себя в саду они воспроизвели келью преподобного. Вначале такие детали просто озадачивают, а потом умиляют.

— Чем отличается православная жизнь Франции от жизни Церкви в России?

— Мне повезло, потому что я попал в самую православную столицу западного мира. В самом Париже около 30 православных приходов. Среди них есть греческие, сербские, румынские, болгарские. А 20 приходов — русские. Причем с нашей, российской точки зрения, это не приходы, а приходики. На воскресных службах там бывает 30—40 человек, 5—10 причастников. Материальная жизнь приходов очень скудная. Такое оскудение во многом объясняется тем, что православная вера для многих из потомков русских эмигрантов превратилась в простое следование одной из семейных традиций.

— Как французы относятся к православию? Много ли среди них православных?

— Сейчас идет удивительный процесс, обратный тому, происходил в России в XIX веке. Тогда русская знать отходила от православной веры, считая ее слишком мужицкой и простой. Общаясь с высокообразованными католическими патерами, она очаровывалась и становилась католической. Сегодня же французская элита, видя кризис католической церкви и честно изучая его причины, приходит к православию. Не случайно из 100 православных священников Франции и Бельгии около 70 — французы и бельгийцы.

— Церковная служба ведется на французском языке?

— Во многих приходах, особенно в провинции, служба ведется на церковно-славянском. Ведь прихожанами могут быть не только русские или французы, но также греки, сербы, болгары. Поэтому часто “общим знаменателем” является именно церковно-славянский язык. В некоторых приходах реагируют на национальность большинства прихожан, в других — батюшка служит на том языке, какой знает. А у нас на приходе использование церковно-славянского языка является принципиальным. Мы считаем, что в Париже при любых обстоятельствах должен быть храм, куда могли бы прийти молиться оказавшиеся во Франции русские люди, не владеющие французским языком.

По материалам газеты “Городской курьер” (Саров)