Митрополит Минский и Слуцкий Филарет: Церковь не может жить без богословствования

Десять лет назад решением Священного Синода была образована синодальная Богословская комиссия. Ее задачей является рассмотрение вероучительных и богословских вопросов, направляемых в комиссию по решению высшей церковной власти. Со времени создания Богословской комиссии было проведено семь пленумов, а также ряд заседаний рабочего президиума и специальных рабочих групп. Раз в два года комиссия проводит международные богословские конференции «Богословие на пороге третьего тысячелетия», «Православное учение о человеке», «Православное учение о церкви»,  первая из которых состоялась в 2000 году. Эти богословские конференции получили широкий резонанс в православном мире благодаря участию известных профессоров ведущих богословских центров поместных Православных Церквей.

Наиболее известные документы, подготовленные Богословской комиссией, — это  комментарии к документам диалога между Православной и Римско-католической Церквами (1997), итоговый документ VII Пленума синодальной Богословской комиссии Русской Православной Церкви, посвященного вопросу об ИНН (2000) и «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», принятый Юбилейным Архиерейским собором 2000 года. С председателем синодальной Богословской комиссии беседовал ответственный редактор «Церковного вестника» Сергей Чапнин.

— Ваше Высокопреосвященство, десять лет синодальная Богословская комиссия занимается разработкой актуальных проблем церковной жизни с точки зрения православного богословия. Не могли бы вы рассказать об истории создания вашей комиссии?

— Нужно несколько слов сказать и о нашей предыстории, которая связана с синодальной Комиссией по вопросам христианского единства. Эта комиссия работала в 1970—80-е годы. Некоторое время я тоже принимал участие в ее работе и даже исполнял обязанности секретаря комиссии. После Поместного Собора, который избрал Патриарха Алексия, работа комиссии приостановилась, а в 1993 году было решено не возрождать Комиссию по христианскому единству, а создать на ее основе Богословскую комиссию. Синод решил, что богословские собеседования, которые мы ведем с инославными христианами, и соответствующие документы должны получать соборную оценку. На первом этапе нашей работы это было главное задание новой комиссии. Так мы работали после богословских собеседований с католическими и евангелическими делегациями. Предполагалось, что публикация любых документов должна происходить после их рассмотрения нашей комиссией, но это не всегда строго соблюдалось, и тогда возникали серьезные проблемы. Так, очень сложная ситуация возникла после публикации документа «Униатизм, как метод объединения в прошлом и поиск полного единства в настоящем», принятого в Баламанде (Ливан) и получившего название «баламандский документ». Еще до появления нашего заключения итоги этих собеседований были интерпретированы самыми разными способами. Было и возмущение, и осуждение — наши молодые богословы очень торопились дать свою оценку. Богословская комиссия собиралась не очень часто — трудно собрать на пленум всех ее членов, — но над этими документами мы работали тщательно, и итоги нашей работы были представлены Синоду и затем Архиерейскому Собору. Должен сказать, что все наши выводы были одобрены. Напомню, с одной стороны, баламандский документ не привносит ничего принципиально нового, а лишь использует традиционное для православия отношение к католицизму». С другой стороны, некоторые положения документа требуют уточнения, так как их использование было продиктовано в то время скорее эмоциональными, чем догматическими причинами. Баламандский документ не может рассматриваться как завершение диалога. Наоборот, он должен быть углубленно рассмотрен — и не только нашей Церковью, но и другими поместными Православными Церквами. В этом направлении наша работа продолжается.

Возникавшие в 1990-е годы проблемы побудили нас привести в некоторую систему наши современные богословские позиции. С этой целью мы решили провести конференцию, на которой предстояло дать общецерковный анализ состояния православного богословия на пороге второго тысячелетия. Было очевидно, что границы веков и тысячелетий некоторых серьезно озадачивали. Многие — не только богословы, но и светские философы, научные круги, — решили на пороге тысячелетий обратиться к богословскому наследию православия. По благословению Святейшего Патриарха перед конференцией всем архиереям и всем церковным учебным заведениям было направлено письмо с просьбой назвать наиболее актуальные богословские проблемы и, шире, проблемы церковной жизни. Мы попытались заложить в нашу работу те же принципы, которые лежали в основе подготовки Поместного собора Русской Православной Церкви 1917—18 годов. Наша первая конференция получила название «Православное богословие на пороге третьего тысячелетия», и в ее основу были положены отзывы, в которых были сформулированы реальные проблемы, волновавшие нашу Церковь.

— Конференции, которые в последние годы проводит Богословская комиссия, являются крупнейшими событиями в жизни не только Русской Церкви, в ней участвуют ведущие богословы всех поместных Церквей. Что, на ваш взгляд, было наиболее значимым в богословских исследованиях последних лет?

— Конечно, главным образом мы говорили о тех проблемах, которые являются актуальными для Русской Церкви. При этом мы всегда считали необходимым приглашать к сотрудничеству и другие поместные Церкви. Уже на первой конференции мы говорили, что для одной поместной Церкви осмыслить современные проблемы — неподъемная работа, это задача братского сотрудничества всех поместных Церквей. И этот принцип мы сейчас проводим в жизнь. Первая конференция дала общее представление о состоянии православной богословской мысли. Вторая конференция сосредоточила внимание на учении о человеке. Одним из вызовов, на которые должна была ответить Церковь, являлись учения, не учитывающие православный взгляд на человека как образ и подобия Божие. В этих системах мысли тайна человека сводится к биологическому существованию, из чего следует, что над ним возможны опасные эксперименты. Наша богословская наука была призвана дать православное свидетельство о человеке в условиях современных вызовов. Уже вышли сборники докладов первой и второй конференций. На днях мы провели третью международную православную конференцию. В ней принимало участие больше 80 человек из 17 стран, 26 участников были из стран дальнего зарубежья. Были видные ученые: митрополит Даниил Молдавский (Румынский Патриархат), профессоры Афинского и Фессалоникийского университетов (Элладская Церковь), представители богословских факультетов Болгарской Церкви, Баламандского университета (Антиохийский Патриархат), Свято-Сергиевского института.

— Вы уже назвали проблемы христианской антропологии и экклезиологии. Какие еще направления работы вы можете отметить как приоритетные?

— В ближайшее время на Президиуме Богословской комиссии мы проанализируем итоги состоявшейся конференции и предложим тему для следующей встречи. Одна из активно обсуждаемых сегодня тем — эсхатология. От апостольских времен до сего дня вспышки эсхатологических, апокалипсических настроений тревожат верующих.

— Одним из направлений вашей работы является сотрудничество с философами и, в частности, с Институтом философии Российской академии наук. В чем вы видите задачи этого сотрудничества?

— Одним из важнейших направлений деятельности нашей комиссии является диалог со светской наукой. Диалог с Институтом философии — один из самых ярких примеров. У нас сложились прекрасные творческие контакты с руководством этого института, в частности, с его директором, академиком РАН В.С. Степиным. Уже несколько лет подряд мы проводим совместные семинары в рамках Рождественских чтений. Одновременно мы развиваем связи с международным обществом христианских философов. В сотрудничестве с ними мы провели конференцию, посвященную богословским и философским проблемам триадологии. Первая встреча оказалась интересной и по-своему трудной, потому что язык философов и язык богословов очень разнятся. Темой вторых собеседований, которые прошли в Америке, стала космогония. Обсуждение было не менее сложным, но и не менее интересным.

— Как вы оцениваете сотрудничество с богословскими центрами других поместных Церквей?

— Есть хорошее сотрудничество со Свято-Владимирской академией в Америке. Представители этой школы были у нас на рабочих заседаниях комиссии, видели нашу серьезную работу. Я был два-три раза в Свято-Владимирской академии еще при жизни отца Шмемана и отца Мейендорфа. И недавно принял участие в их годичной конференции. Я благодарен им за внимание к нашей работе. Есть хорошие и полезные контакты с Греческой Архиепископией в Северной Америке. Ее глава архиепископ Димитрий очень интересный человек, прекрасно знающий русскую культуру, историю нашей Церкви и имена наших богословов. Он готов всячески поддерживать развитие наших богословских контактов. Я имел честь выступить в бостонской школе Святого Креста (Вселенский Патриархат) с рассказом о нашей Церкви и богословских школах.

— Мой последний вопрос, возможно, следовало бы поставить первым: какое значение имеет богословие в нашей церковной жизни сегодня?

-    Церковь живет, и она не может жить без богословствования. Богословствование не может быть вне Церкви, оторвано от жизни Церкви. Отсюда значение нашей современной духовной школы и нашего богословия. Я очень переживаю за те недостатки, которые есть у нас в этой области, но в то же время радуюсь, что наши конференции — это заинтересованные встречи богословов, глубоко и сердечно болеющих за судьбы Церкви. Церковь не мыслит себя вне идеи единства. Она — Единая, Святая, Соборная и Апостольская. И этот идеал нам надо защищать, отстаивать. Кто призван его защищать? Конечно, современные богословы. Наши священнослужители, искренние пастыри — они настоящие богословы, в том смысле, какими были и наши святые. Вот, например, апостол евангелист Иоанн Богослов. Он жил Христом, он жил Его учением. Так и современная Церковь, ее иерархи, духовенство и миряне призваны к жизни и богословствованию. Богословие Иоанна Богослова очень простое: «Дети, любите друг друга». Это основа. И лишь на вершине нашего пути к Богу мы можем приблизиться к тайне: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Это — та высшая философия, истинное богословие, созерцание, о котором вещали и святые отцы. Вот почему богословские конференции вдохновляют нас, и в то же время свидетельствуют о том, сколь необходимо с искренним вниманием относиться к богословским проблемам современности.