Тайна и Измерение Личности
11 июля 2003 года исполняется 10 лет со дня блаженной кончины архимандрита Софрония (Сахарова), ученика и сподвижника преподобного Силуана Афонского. Сегодня его книги – “Видеть Бога как Он есть”, “О молитве”, “Рождение в Царство непоколебимое”, “Подвиг Богопознания” и в особенности “Старец Силуан” — хорошо известны в России. Тем не менее, как отмечает один из наиболее авторитетных исследователей богословского наследия старца Софрония, христианский мир еще не усвоил это наследие в той мере, которая позволяет судить о историческом значении архим. Софрония как богослова. Но живая богословская традиция, которой принадлежал блаженный старец, не прерывается, она продолжается в его учениках. И это прежде всего насельники монастыря св. Иоанна Предтечи в Малдоне (Эссекс, Великобритания), основанного старцем Софронием в 1958 году.
Среди них один из старейших – архимандрит Симеон, духовный сын старца Софрония. Он является президентом Международной ассоциации преподобного Силуана Афонского. Во второй половине мая о. Симеон совершил паломничество в Россию и провел ряд встреч с православной общественностью и учащимися духовных школ.
Журнал “Альфа и Омега” готовит к публикации ряд богословских работ архимандрита Симеона, которые впервые переведены на русский язык. “Церковный вестник” публикует статью архимандрита Симеона, посвященную проблемам христианской антропологии.
I. Введение
1. Тайна личности. Тема нашей встречи, тайна личности, позволяет догадываться, что нелегко будет ее развивать, потому что здесь личность определяется как тайна. И это совершенно верно: личность не поддается какому-либо рациональному определению и в своей высшей реальности является тайной.
В таком случае, быть может, лучше обойти молчанием эту тему и последовать совету английского философа, австрийца по происхождению, Витгенштейна: “Перед тем, о чем мы не можем говорить, да храним молчание!”.
Говорить?... Не говорить?... Мы всякий раз сталкиваемся с этой дилеммой, когда речь идет о невидимых реальностях: они невидимы, но реально существуют. И, будучи реальными, они познаваемы, однако особым, лишь им свойственным образом.
Во время Литургии св. Иоанна Златоуста вначале анафоры священник говорит: “Ты бо еси Бог неизреченен, недоведом, невидим и непостижим”.
Да, наш Бог — это Бог непознаваемый: Его нельзя познать с помощью разума. Он также невидим: Его нельзя увидеть нашим обычным зрением. О Нем мы можем утверждать лишь следующее: ОН ЕСТЬ (Ис. 3, 14), при этом не зная, что такое Он есть, иначе говоря, не зная Его глубинной природы.
Однако вот что возвещают Заповеди Блаженства: “Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят” (Мф. 5, 8). Да, Бога можно увидеть, но при определенных условиях: этого видения удостаиваются лишь чистые сердцем. Святой Силуан определяет то состояние, в котором возможно познать Бога: “Тот, кто познал Бога Святым Духом, научился от Него смирению”. Иначе говоря, человек не может познать Бога своими силами, но благодать Святого Духа открывает Бога тому, кто этого достоин.
Что же мы узнаем из этого кажущегося противоречия: невозможности познать Бога и, с другой стороны, возможности увидеть, познавать Его? Это доказывает нам, что человек живет в двух планах: биологического существования — то есть в плане своей падшей человеческой природы, когда человек не способен ни увидеть, ни познавать Бога, и в другом плане, когда благодать Божия позволяет ему преодолеть ограниченность индивидуума и вводит его в таинственную сферу личности.
2. Природа и личность. Итак, мы говорим о природе человека и о его личности. У этих слов длинная история, они постепенно вошли в богословский словарь Церкви. К примеру, мы говорим, что Христос есть истинный Бог и подлинный человек, что Он есть одна личность, имеющая две природы: божественную и человеческую. Эти понятия —личность и природа — восходят ко временам до возникновения христианства, они употреблялись в Ветхом и Новом Заветах Библии, в дохристианской античной Греции.
Древних евреев не занимало, что такое мир (его природа и устроение), их ум волновало другое: Кто сотворил мир, иначе говоря, личностный Бог, абсолютная Личность. Личностный характер высшей реальности, лежащей в основе бытия мира, был открыт Моисею во время Откровения в Неопалимой Купине, когда Бог говорит: “Я есмь Сущий” (Ис. 3, 14). “Я ЕСМЬ”. Здесь “Я” указывает на личность.
А в античной Греции человек, скорее, стремился узнать, что лежит в основе Вселенной, в которой мы живем, какова ее природа. И это способствовало развитию у греков философской мысли и научного познания мира.
Унаследовав библейские и греческие достижения мысли, святые отцы Церкви постепенно уясняли понятия природы и личности, дабы выразить тайну Святой Троицы. “Личность”, как понятие и слово, приобретает свое точное богословское значение именно в контексте тринитарного догмата.
В наше время слово “личность” часто употребляется как синоним “индивидуума”, что создает немало недоразумений и путаницы, ибо, как мы увидим далее, личность и индивидуум означают реальности, поистине диаметрально противоположные.
3. Личность в “опасности”. Как таинственная реальность — следовательно, непознаваемая, — личность сегодня подвергается той опасности, что ее просто-напросто отрицают современные течения научной мысли, вдохновляемые стремлением биологических наук уменьшить различие между человеком и животным. После знакомства с открытиями в области биологии спрашивают: а что такое, собственно, человек?
Возникает вопрос, требующий неотложного ответа: где проходит истинная граница, отделяющая человека от животного мира? Что же, в конце концов, определяет уникальную природу человека?
Наставление Сократа “познай самого себя” не утратило своей актуальности. Мы должны стремиться узнать не только то, что мы такое, но, прежде всего, кто мы такие, дабы обрести в глубине себя свою подлинную сущность, фундамент нашего временного и вечного бытия — нашу личность.
|
