К победе с молитвой

— Отец Николай, если говорить строго, Олимпийские игры — дело сомнительное. В древнем мире они проводились во славу обитающих на вершине Олимпа языческих богов. Почему же сегодня большинство религий, в том числе и Православная Церковь, выступают с их поддержкой?

— После принятия христианства прошло более двух тысяч лет, и языческие обычаи, которые доминировали на тех Олимпиадах, уже давно ушли в небытие. В настоящее время это просто спорт во славу человека, который достиг тех возможностей, которые другими людьми из-за их несовершенства утрачены. Когда говорят об Олимпийском движении, имеют в виду идеи мира, добра, любви — а это как раз и проповедует Православная Церковь. Да и то, что соперничество идет не на поле брани, а на спортивной арене, можно только приветствовать.

— Когда я смотрел трансляции с Олимпиады, то несколько раз видел, как спортсмены перед стартом осеняли себя крестным знаменем. Не является ли это чем-то суетным, вульгарным?

— Нет. Люди просто призывают себе в помощь Господа.

— Когда человек начинает строить дом, то просит Бога о помощи, это понятно. А вот когда он пытается кого-то положить на лопатки...

— Тут никакого кощунства нет. Человек строит как бы дом своей души, и он призывает имя Божие, чтобы осуществить то, к чему он шел многие годы — к Олимпийской награде. Конечно, для него, если он человек верующий, молитва очень важна. И правильно наша Церковь отреагировала на просьбу Олимпийского комитета, не только проведя ставший уже традиционным молебен в храме Георгия Победоносца на Поклонной горе, который совершил отец Сергий Суздальцев, но и решив послать священника в Афины.

— Как получилось, что именно вы стали духовником сборной? Вы раньше были как-то связаны со спортом?

— Действительно, когда-то я плавал, занимался греблей. Но разрядов не имел — так, делал это для собственного удовольствия. Глубоких спортивных корней у меня нет, поэтому послушание, наложенное на меня Святейшим Патриархом, — следовать с Олимпийской сборной в Афины — было для меня неожиданным. Президент Олимпийского комитета России Леонид Тягачев обратился к Патриарху с просьбой выделить священника, а почему выбор пал именно на меня, я не знаю.

— В последние годы Церковь активно действует в тюрьмах, армии, в больницах и некоторых школах... А теперь и в спорте.

— Почему именно в последние годы? Еще 1980 году, когда Олимпиада проходила в Москве, я, работая тогда референтом патриарха, участвовал в создании часовни в Олимпийской деревне. Мы долго выбирали место, собирали для нее утварь, а в то время это было непросто. Сейчас, спустя 24 года, в Олимпийской деревне в Афинах был построен специальный молельный дом. Православные с католиками молились в одной комнате по очереди, а все остальные конфессии имели свои отдельные помещения. Общим был холл, здесь мы встречались, пили кофе, обменивались мнениями. У греков было не менее 15 батюшек, целая команда. Это и понятно: Греция — православная страна, там все делается с одобрения, благословения Церкви. Кроме того, там были и раввин, и муфтий — всего более 50 священнослужителей.

— Вы имели статус официального члена делегации?

— Нет, не имел. Я был в Афинах как представитель Святейшего Патриарха Алексия. Именно так меня так представляли Предстоятелю Элладской Церкви Архиепископу Христодулу. Он подтвердил мои полномочия, и я получил право совершать богослужения на его канонической территории. Мне довелось вместе с греческими священниками служить не только в Олимпийской деревне, но и еще в одном афинском храме. А когда отмечали церковные праздники, мне дали возможность совершить литургию в сослужении с другими православными священниками. Удивительно — служба велась на шести языках: греческом, славянском, сербском, английском, французском и итальянском.

— Как конкретно была определена задача вашего пребывания среди спортсменов?

— Задача была одна — помогать. Богослужения совершались по расписанию, и те, кто хотел и кто был свободен, могли прийти помолиться или побеседовать со священником. Ко мне обращались не только члены российской команды, но и многие бывшие наши соотечественники: белорусы, литовцы, казахи, киргизы. Я постоянно встречал в Олимпийской деревне людей всех национальностей, всех религиозных конфессий. И люди, завидев священника, привычно просили благословения, а также помолиться за них.

— Получается, что вы молились за наших соперников?

— Раз люди просят помолиться, священник должен помочь всем. А Господь видит, кто из них достоин.

— Вы православный священник, но, наверное, в команде были люди других вероисповеданий?

— Конечно, были. Я говорил спортсменам: никто никому не навязывает идти именно к православному священнику. Обращались только те, кто своим сердцем чувствовал потребность в духовной беседе. Кто же не хотел этого, вообще не приходили. Таких тоже было много. И еще. В российской сборной насчитывалось, наверное, спортсменов 20—30, принадлежащих к народам, традиционно исповедующим ислам. И если в будущем будут просьбы со стороны других религиозных общин, в том числе и исламских, то, думаю, они будут как-то решаться. Но этот вопрос к Олимпийскому комитету.

— То есть у вас нет сомнений, что такая духовная помощь нужна спортсменам?

— Конечно, нужна. Многие олимпийцы, те, кто получил награду, просили за них помолиться в знак благодарности. Другие же просто благодарили за молитву, за духовную поддержку. И за слова утешения. Ведь поражение — это личная трагедия спортсмена. У человека рушится все то, к чему он шел всю жизнь. Плюс проблемы с допингом, они  тоже добавили переживаний. Поэтому нужно было и поддержать людей, и ободрить. Я говорил простые слова, которые могут помочь, если человек готов принять их, если он нуждается в них. Но не мое слово помогало, а помогала совместная молитва, Господь помогал.

— Как вам кажется, духовный мир спортсмена чем-то отличается от духовного мира вашего обычного прихожанина?

— Он такой же, как и у всех, ничем не отличается. Среди моих прихожан в Москве были спортсмены: Катя Гордеева, Сережа Гриньков, знаменитый тренер Жук. Много деятелей спорта и сейчас ходят в наш храм. Думаю, после Олимпиады их станет больше. А в духовной жизни люди одинаковые. Спортсменов отличает лишь то, что они очень целеустремленные всю жизнь занимаются тяжелым, очень тяжелым трудом.

Протоиерей Николай Соколов — настоятель храма Святителя Николая в Толмачах, домового храма Третьяковской галереи, в котором хранится великая православная святыня — Владимирская икона Божией Матери. Батюшка происходит из известной священнической семьи, он старший сын известного в прошлом протоиерея Владимира Соколова и внук знаменитого духовного писателя Николая Пестова. Два младших брата отца Николая также посвятили себя служению Церкви — это уже почившие епископ Новосибирский Сергий и протоиерей Феодор. Кандидат богословия протоиерей Николай Соколов — декан миссионерского факультета Свято-Тихоновского богословского института. До того как стать священником, он окончил Московскую консерваторию.

Беседовал Евгений Стрельчик