«Современное искусство» или бунт против культуры

Так уж совпало, что Десятая международная художественная ярмарка «Арт Москва» проходила одновременно с мировой премьерой «Кода да Винчи» на Каннском кинофестивале, финалом конкурса Евровидения и скандалом вокруг готовившегося в Москве гей-парада. Различные по масштабам, тематике и иным параметрам, эти события складываются в единый антидуховный образ современного мира.

В Центральном доме художника 17—21 мая проходила Десятая международная художественная ярмарка «Арт Москва». Почетный оргкомитет ее составили руководители Федерального агентства по культуре и кинематографии и Правительства Москвы. Председатель оргкомитета М.Е. Швыдкой представил ярмарку как «одно из самых значительных художественных событий последних десятилетий», масштабный форум и «открытую сцену для самых передовых направлений актуального визуального искусства». По мнению организаторов, ярмарка «делает ставку не только на коммерческую часть, но со всей ответственностью выполняет и просветительскую функцию». По сообщению программы «Тем временем» телеканала «Культура», за пять дней работы ярмарки на ней было заключено сделок на сумму в

5 млн. долларов. Каковы же просветительские итоги?

На площадке второго этажа Фонд «Екатерина» — «одна из самых профессиональных институций-организаторов выставок отечественного искусства» — представляет выставочный проект, посвященный истории коллекционирования современного искусства в России. Из павильона раздается странное повизгивание. В центре его, словно забытая бытовая тара, стоят одна на другой три картонные коробки. В двух нижних — очевидно, аппаратура, верхняя открыта, на дне — экран с повторяющимся изображением совокупления человекообразных существ со звуковым сопровождением.

Основной зал встречает входящего многометровыми фотографиями двух особей мужского и женского пола. Нагота — великая тема мирового искусства. Вспомним Крещение Господне в струях Иордана, Крестные муки Спасителя, гонимых из Рая и с особым трагизмом переживающих свою наготу Адама и Еву в искусстве Мазаччо (XV в.). В дальнейшем начинает преобладать чувственно-страстное отношение к обнаженному телу, связанное с угасанием веры и возрастающим интересом к ночной стороне человеческого существования. Однако никогда человек не был так унижен в своей наготе, как в ХХ веке. Порнография, собственно, и появляется вместе с утратой праведной жизни во Христе, преданием себя страстям и особой отстройкой внутреннего зрения, орудием которого становится «скальпирующий» фото-глаз.

Знаменательным объектом на ярмарке оказался перформанс «Счастливый час. Девушки в красных купальниках очень странно смотрели на меня». «Перформансом» называют поставленное и разыгранное действие, главным объектом которого является человеческое тело, а целью — вовлечение зрителя в пограничную ситуацию реального и абсурдного. «Воспоминание прошлого» представлено поп-артистом Анантой Даса в виде обрамленного загончика в стене, где в парфюмерно-розовом освещении рассажены в два ряда семь девиц, взирающих на недоумевающую публику. Эти невольницы за стеклом вызывают в памяти богоборческое начало культуры ХХ века — «Авиньонских девиц» Пикассо 1907 года, где униженные жизнью и поруганные художником женщины выдают темный источник вдохновения основоположника кубизма.

Кубизм не был очередной манерой или проявлением стиля  в искусстве. Кубизм — это, по определению одного из глубоких мыслителей и православных свидетелей советских времен С.Фуделя, «бунт и очень глубокое богоборчество, какой-то уже не базаровский, а космический нигилизм... Точно какая-то ненависть к плоти мира, к самой материи мира все сильнее поднимается в человеке, пожелавшего своими нечистыми руками тронуть первооснову бытия, то основание, которого, как сказал апостол Павел, “художник и строитель сам Бог”».

Во времена позднего Средневековья, в XIV столетии, в готических храмах, лишенных фресок и мозаик, появился монументальный запрестольный образ как средоточие иконного мира и главный объект поклонения. Достаточно вспомнить трехстворчатый Гентский алтарь Хуберта и Яна ван Эйков с «Благовещением» на створках в закрытом состоянии и изображением «Деисуса» и «Поклонения Агнцу» в открытом состоянии во время богослужения.

«Крокин галерея» представила на ярмарке объект В.Янкилевского «Дверь. IV. У себя (Меланхолия)», который представляет собой ободранную серую дверь в коммунальную квартиру с промятым почтовым ящиком. При открытых дверных створках на правой видна семейная фотография дореволюционных времен, детский рисунок, плечико, связка ключей — оставленное прошлое. На левой — потерянное лицо-маска на фоне пейзажа, несколько галстуков и поясных ремней.

В центре — человекообразное существо на унитазе, с микрофоном в руке и подрисованными крылышками, предающееся греху ветхозаветного Онана. На месте лица — подвязанная маска в виде профильного портрета Федериго да Монтефельтро работы Пьеро делла Франческо. Очевиден намек и на «Меланхолию I» А.Дюрера (1514). Эту картину по праву считают «духовным автопортретом» художника, выражением душевной подавленности и трагедии ренессансного искусства, разминувшегося с путями праведной жизни.

В этом же ряду находится и еще один из экспонатов ярмарки — воспроизведение «Тайной вечери» Леонардо да Винчи на темном фоне, с заменой Христа и апостолов статистами, страдающими болезнью Дауна.

Тяжелый дух глумления над человеком и поношения того, что немецкие романтики называли «святым искусством» (die Holde Kunst), переполняющий залы «Арт Москва», особенно ощутим в «Галерее Марата Гельмана», директор которой входит в экспертный Совет ярмарки.

В фотокомпозиции Ербола Мильдибекова «Мост» из серии «Последнее восстание 2», где на фоне возрожденческого безоблачного неба с серебристыми круглящимися фермами моста представлено усечение главы связанной пленницы. В мизансцене участвуют спортивного вида тинейджеры в камуфляже. С моста падает грузовик. В небо взлетел теннисный мяч. Лица участников казни сохраняют полную индифферентность. Эффект сюрреализма: реальность как абсурд, классически выстроенное изображение в соединении с ирреальностью расцвеченного сна. Нет уверенности ни в сне, ни в яви. Нет вообще ничего. Есть только НЕТ.

Однако это метафизическое НЕТ имеет определенное качество. Оно возникает в процессе последовательного разрушения гуманитарных, эстетических и религиозных ценностей.

Приведенные примеры ясно свидетельствуют, что современное искусство не может называться искусством. Кубизм и все его последующие модификации вплоть до лишенных первоначальной запальчивой остроты унылых и бездарных повторений на «Арт Москва 2006» — это уже не искусство, не художественные произведения. Это «actions», разрушающие границы искусства, те самые «черные иконы» — атеистический жест. Бытие «современного искусства» состоит в постоянном пересечении пределов искусства, красоты, человечности и святыни, в постоянном возмущении культурного сознания и извлечении из этого акта темной питающей энергии, той самой «черной благодати», о которой столь прозорливо писал С.Булгаков в 1914 году в связи с новыми работами Малевича.

Современный художник лишается эстетического сознания. Он пребывает не внутри языка искусства, а в поисках очередной жертвы, для удушения которой лучшим способом становится какой-нибудь эффектный трюк. Так «Галерея Дмитрия Семенова» (Санкт-Петербург) представила на выставке видеоинсталляцию «Мать и дитя» Филиппа Донцова, где мать предается непотребству. Здесь страшно все: осквернение вечной темы Откровения в искусстве, натуралистический характер изображения, сатанинский взгляд и свечение глаз матери, ее плотоядная улыбка. Отвратительно и  невольное соучастие зрителя, который вынужден разгадывать характер преступления, удостоверяясь в своих самых тяжких предположениях...

К вопросу о «просветительских» итогах ярмарки: если представленное на ней — свет, то что же тогда тьма и где обещанное просвещение? Выходит: Бога нет, все дозволено!

Возникает законный вопрос: почему растление людей получает системную государственную поддержку?